Автор: Светлана Сингха
Предыстория и старт в роддоме.
Мой сынок родился 29 декабря 2014 года. К этому моменту я была неплохо теоретически подкована в вопросах гв, за что большое спасибо моей подруге. Ее старший сын почти на два года старше моего. И еще во время своей беременности она искала информацию и активно ею делилась. Я тогда еще только теоретически мечтала о том, что когда-то стану мамой и, конечно, была далека от вопросов гв. Но весьма важные аспекты, благодаря подруге, у меня отложились. Во-первых, грудное вскармливание очень нужно и ничем не заменимо для ребенка. Во-вторых, само собой может и не получиться, информацию нужно изучать заранее. И в-третьих, информация эта весьма противоречива, поэтому нужно выбитать «правильные» источники, например статьи на сайте АКЕВ. Их я и изучала, уже сама будучи беременной.
Малыш родился здоровым. Роды были максимально естественными, насколько это возможно в условиях роддома в нашем городе. Однако, первое прикладывание в род. зале фактически не состоялось: ребенку символически выдавили в ротик капельку молозива и тут же забрали. Хорошо, что в палату мы уже ехали вместе и больше не расставались. Ребенок к этому времени спал.
Пришла педиатр, помогла разбудить и приложить ребенка. Сосал он довольно вяло, сразу засыпал. Вероятно, нужный момент был упущен. А дальше выяснилось, что самостоятельно я не могу его приложить, вот не получается так вложить грудь в ротик, чтобы он присосался! Та же педиатр заходила каждый 3 часа и помогала прикладывать сына. Да, пусть не по требованию моего ребенка, а раз в 3 часа, но это на тот момент была огромная помощь. Кстати, малыш ничего не требовал, он спал, что очень меня удивляло, я-то считала, что новорожденный ребенок должен постоянно хотеть сосать грудь. К вечеру мы с сыном освоили прикладывание в позе «обратная колыбелька».
А потом наступила ночь. Первая ночь в жизни моего сына. Всегда ее буду помнить как самую ужасную и самую прекрасную одновременно. Малыш кричал всю ночь. Правда, всю, без передышки. Я пыталась стоя приложить его к груди. Стоя, потому что сидеть я не могла после родов, а в позе лежа у меня не получалось дать грудь. Он присасывался, делал несколько сосательных движений, а потом бросал и опять плакал. Я не успевала оценить приклдывание и не понимала, что происходит: то ли он не может эффективно присосаться, то ли в груди ничего нет, поэтому он пробует, бросает и плачет, то ли он вообще не хочет сосать. Я всю ночь ходила по палате с ним на руках, ни разу не присела и не прилегла. В палате было большое окно, во всю стену, ничем не завешенное. Ночью в нем все отражалось, как в зеркале. Я смотрела на себя в странной больничной рубашке с кричащим малышом на руках и понимала, что я теперь другой человек, вообще не тот, что вчера, и что как раньше я уже никогда не стану. И мне это нравилось, несмотря на «кошмарность» момента.
Только утром малыш перестал кричать и уснул.
А потом мне предложили докорм смесью. И никто особенно не давил на меня. Я знала про то, что новорожденному ребенку достаточно молозива, я знала про риски от употребления смеси в первые дни жизни. Но после родов бывает такое состояние, когда все становится не важно, главное – ребенок родился, он жив, и я просто была измотана бессонной ночью и не хотела продолжения. А решающим стал совет одной женщины. Ее ребенку на тот момент было чуть больше полутора лет, он еще был грудничком, и я знала, что в уходе она не использовала заменителей груди. Это было то, к чему я стремилась, поэтому ее совет был для меня весьма авторитетным. Она советовала давать смесь, пока не пришло молоко. В общем, я решила давать докорм. Опять же, я знала, что сначала нужно прикладывать к груди, а потом уже докармливать. Но у меня получалось только наоборот: сын нервничал и не мог присосаться к груди, а поев смеси из стаканчика, он успокаивался, и мне удавалось его приложить. Хотя иногда приложить его к груди я не успевала, потому что он засыпал. Я сейчас очень жалею о том, что давала смесь. И постараюсь не повторить эту ошибку с младшими детьми. Слава Богу, что этот докорм не вызвал каких-то серьезных последствий, и нам удалось быстро от смеси уйти. Кстати, о последствиях: лет до полутора у сына была непереносимость белка коровьего молока (в легкой форме). Конечно, с уверенностью нельзя сказать, от чего это, но свой вывод я сделала.
На третий день вечером пришло молоко. Я наклонилась за чем-то в тумбочке и почувствовала горячую волну в груди, молоко намочило рубашку. Можно сказать, что с этого момента неудачи с гв закончились. А главное, закончилась моя неуверенность в себе по этому поводу. Вскоре проснулся сын, и мне впервые удалось приложить его к груди надолго. То есть он не засыпал и не выплевывал грудь с плачем. Сосал около получаса, опустошил одну грудь, потом уснул. Где-то через час опять проснулся (на смеси он спал беспробудно по 3-4 часа) и опустошил вторую. Я очень боялась застоев, что новорожденный ребенок не будет высасывать все молоко (слышала такие истории). В тот вечер я поняла, что все у нас будет в порядке. И еще у меня получилось приложить ребенка лежа, что означало спокойную ночь на кровати, с малышом под боком. И с того момента мы перестали употреблять смесь. В общем, полная победа!
Дальше было возвращение домой из роддома, обычные хлопоты с новорожденным. Я кормила малыша по требованию, и мы оба получали от этого сплошной позитив и удовольствие. Меня миновали такие распространенные проблемы, как трещины сосков, застои молока. По мере того, как малыш рос, мы осваивали все больше разных поз для кормления. Моей любимой всегда была поза лежа: лежишь, отдыхаешь, и руки свободны – могут держать книгу или планшет. А если ребенок уснет, то вот он уже лежит, не надо его беспокоить и куда-то перекладывать. Спали мы, кстати, всегда вместе. Без ночных кормлений никак. Я очень быстро научилась засыпать во время этого процесса, поэтому недосып с маленьким ребенком меня тоже не коснулся.
Прогулки и кормления на публике.
Коляска не подошла нам сразу. При перекладывании в коляску сын тут же просыпался и начинал орать. А вот в слинге новорожденный сыночек спал спокойно 2-3 часа. Достаточно чтобы погулять и даже встретиться с подругой. Вполне возможно, что это происходило потому, что это я изначально была настроена на слингоношение и против коляски.
К весне мы стали практиковать кормление на улице, потому что иначе наша прогулка длилась не больше 20 мин, сын уже не спал в слинге и не соглашался сидеть там слишком долго. Со слингом мы доходили до парка или детской площадки, там я вынимала ребенка, кормила, как правило, он засыпал, и я держала его на руках, пока он спит, а сама наслаждалась хорошей погодой. Мне опять повезло, и я ни разу не сталкивалась с негативом по поводу публичных кормлений. Всегда была в кормительной одежде. Просто не знаю, как без нее можно было бы обойтись. Что у меня не получилось, так это кормить в слинге, всегда вынимала для кормления. Может, научусь с младшими детьми.
А потом осенью, когда похолодало, и кормления на улице стали не очень комфортными, я заметила, что могу оттянуть кормление минут на 5-7. Проголодавшись, сын уже не сразу начинал орать, как потерпевший, а сначала хныкал и капризничал. В это время можно было отвлечь его погремушкой или стишком и успеть дойти до дома, подняться на этаж и скинуть обувь. Прогулки, правда, пришлось ограничить территорией вокруг дома.
К концу зимы я озвучила правило, что на улице мы больше не сосем. Мое первое ограничение в кормлениях. На это сын согласился спокойно, на самом-то деле он уже с осени не сосал на улице.
А еще, когда сыночку был год и два, мы летали в Индию. И список мест, в которых я кормила публично, сильно расширился: аэропорты, самолеты, залы ожидания на вокзалах, поезда, такси. Об этом можно отдельную историю писать.
Ограничения кормлений.
Когда сыну было около полутора лет, появилось второе правило: больше не сосем в гостях, теперь только дома (до этого мы кормились в гостях у друзей и родственников, в кафе, на встречах для мам, в общем, везде, где я бывала с ребенком). К этому моменту сын прекрасно кушал взрослую еду (с некоторыми ограничениями, конечно), и я заметила, что в гостях и других местах его больше интересует новая обстановка и люди, чем мамина грудь и молоко. А дома у нас появилось кормительное место – кровать. Кормить сына сидя стало очень неудобно: он уже большой и дрыгает всеми конечностями, тяжело удержать его. А лежа нормально – я просто лежу и отдыхаю, а сын уж сам вокруг меня прыгает, как ему удобно. Ну и ночные кормления тоже лежа в кровати, естественно, без них никак.
Когда сыну был год и семь, я вышла на работу на 4 часа. Он оставался с бабушкой, моей мамой. Научился засыпать на дневной сон без меня и без молочка. Тоже легко, без истерик. У них появились свои ритуалы. Но, если я дома, засыпание все равно было только с грудью. И еще стало очень много дневных кормлений. В первой половине дня я работала, а во второй половине, если мы не шли куда-то к родственникам, сын буквально висел на мне. Сосал по часу, потом делал перерыв минут на 10 и снова просил. Никак ограничить эти кормления ни по количеству, ни по продолжительности у меня не получалось. Меня это злило и раздражало: уже большой же! Это сейчас я понимаю, что сын так справлялся со стрессом из-за моего выхода на работу. Но тогда-то я думала, что никакого стресса нет, раз он не устраивает истерик при моем уходе и охотно остается с бабушкой. Хорошо, что я смогла расслабиться по этому поводу и начать воспринимать это время как свой отдых. Дневные кормления вернулись в привычное русло месяца через три. И совсем сошли на нет только годам к двум с половиной. Я пыталась запретить их и раньше, но мне это не удалось: сын истерил и требовал. И я думаю, что если ребенок требует грудь с истерикой, то ему это действительно нужно. Поэтому я уступала.
Терминология.
Распространенные слова «сися» и «титя» меня как-то смущают. Я их никогда не употребляла, и мой ребенок их не знает. Изредка, когда нужно было именно обозначить часть своего тела, я говорила «грудь». А в остальных случаях процесс у нас всегда назывался «сосать молочко» («Иди, пососи молочка», «Ты хочешь молочка?» и т.д). Соответственно, когда сын освоил человеческую речь, он тоже стал говорить именно так.
Из смешного: когда речь была лепетная, сын называл прикладывания странным словом «апм-бапм». Уж не знаю, почему именно так, но это устойчиво было его слово, обозначавшее именно сосание груди.
Завершение гв.
Качественные изменения стали происходить где-то за месяц до трехлетия. К тому времени осталось вечернее кормление на засыпание и несколько ночью. Во-первых, сын, проснувшись ночью, не всегда стал просить грудь. Чаще стал просить обнять, накрыть, раскрыть. А во-вторых, мне стали неприятны длительные ночные прикладывания. То есть я уже не могла спать, когда сын сосет (что я благополучно делала в течение трех лет). Если сын просил грудь ночью, я давала, но через несколько минут просила отпустить. Он спокойно на это реагировал, отпускал, но вот уснуть не мог. Начались наши проблемы со сном, которых, в общем-то, я не знала раньше за три года материнства. Сын просыпался ночью и не мог уснуть. Мог по 2-3 часа бодрствовать среди ночи. А иногда это повторялась по нескольку раз за ночь. Он лежит спокойно, не протестует, не истерит, не рвется вставать, но не засыпает. Месяца 2-3 все это продолжалось, и только сейчас сон стал улучшаться.
Ночные кормления сошли на нет вскоре после того, как я стала ограничивать их по времени. Осталось только одно на ночь. А я уже ждала второго малыша. Наверное, поменялся вкус молока. И как-то во время укладывания сын сначала присосался как обычно к груди, но через две секунды отпустил и сказал: «Давай без молочка». Уснул со мной в обнимку, но без груди. На следующую ночь история повторилась. Это было в три года, через пару недель после дня рождения. С тех пор он больше не прикладывался, уже больше месяца прошло.
Для моей груди его отказ прошел совершенно незаметно. Никаких ощущений не было. Мы оба были готовы.
Не думаю, что это можно считать самоотлучением, потому что вряд ли бы он отлучился, если бы не новая беременность. Но все равно очень мягкое завершение по инициативе скорее ребенка, чем мамы.
Резюме.
Такая история нашего гв. Длинная получилась. Но это ведь целых три года из жизни. Это не мало. А для сына это целая жизнь. Оглядываясь назад, могу сказать, что отношения сына с грудью развивались по спирали (как, наверное, и все в этом мире развивается). Вроде бы повторение одних и тех же витков: то очень много прикладывается, то значительно меньше, то снова много; то легко отвлекается от груди, потом не оторвать ничем, потом опять легко отвлечь. Но, если присмотреться, то каждый такой виток – это выход на новый уровень: все дальше от маминой груди и все ближе к взрослению. Такое длинное постепенное отлучение по схеме «два шага вперед, один назад».
Мне немного грустно, что гв завершилось. Но в тоже время и радостно: мой сын стал на шаг самостоятельнее. А я сейчас готовлюсь ко второму кругу гв и надеюсь, что все будет так же хорошо и даже лучше.